Немного поэзии

Невыразимая печаль

Открыла два огромных глаза,

Цветочная проснулась ваза

И выплеснула свой хрусталь.

Вся комната напоена

Истомой –– сладкое лекарство!

Такое маленькое царство

Так много поглотило сна.

Немного красного вина,

Немного солнечного мая ––

И, тоненький бисквит ломая,

Тончайших пальцев белизна.

Осип Мандельштам


что необычного, даже странного есть либо в последнем четверостишии, либо – можно сузить пространство поисков - в двух последних строчках?

Дело в том, что эти строчки – пример того, как поэты смело ломают привычные каноны. В данном случае – каноны синтаксиса! В строчках нет СКАЗУЕМОГО, к которому можно было бы отнести деепричастное обстоятельство. Отсутствие сказуемого вносит предельно ощущаемое «самоё само»
В символике бисквит – это есть намек на чрезвычайную тонкость жизни. И даже «тончайшие» пальцы могут сломать хрупчайшую оболочку жизни. Нет глагола – нет и большого расстояния между нами и тем, кто может с легкостью сломать «бисквит», замешанный нами с единстве с Богом. Причем, кому принадлежат пальцы? Человеку? Судьбе?

Но - ..........давайте радоваться «красному вину» и «солнечному маю»!